Более того, среди народа нецерковного, неверующего мы знаем немало примеров несравненного великодушия. Кто-то из них в нравственном отношении бывает выше многих церковных людей. Кто-то более великодушен, более совестлив, более правдив, более честен, более бескорыстен, более заботлив. Мы видим, что языческий мир — мир неверующих людей, а значит, любой человек, может быть вполне исполнен определенного доброго нрава.

Но, открывая Библию, мы встречаемся с ужасными словами: "Всяк человек ложь". Или же, открывая труды святителя Иоанна Златоустого, мы читаем слова о том, что всякое добро, исходящее от падшего естества человеческого есть мерзость перед Господом. От этих слов приходим в некоторое недоумение, содрогание, сокрушение: как же так? А затем, знакомясь с церковным учением, открываем, что образ Божий в человеке, а значит, Божий нрав после грехопадения получил сильнейшее искажение и извращение. Мы не имеем сейчас в себе чистоты нрава. Нрав наш нечист, искажен, извращен грехом. И это-то вполне поврежденное, помраченное дыхание нрава, нами принимаемое как нормальное и даже высокое, мы воспринимаем друг в друге, этим дыханием мы сейчас довольствуемся и радуемся, когда в ближних наших по отношению к себе встречаем доброе расположение — правдивость, искренность, чуткость, внимание, заботу. Мы радуемся, что нас окружают такие добрые, хорошие люди, хотя они всего лишь тень действительного добронравия. А иногда встречается очень грешный, злой, вредный человек (несмотря на то, что давно, лет пятнадцать как церковный), однако в нужде он может услышать боль, вовремя подойти, утешить, помочь. В человеке всегда остается что-то хорошее, и эта малость иногда оказывается значительной. И мы должны быть благодарны этим людям, людям, которые нас окружают и которые сохранили в себе начатки образа Божия. Даже в себе самих мы иногда чувствуем эти свойства, это дыхание Божественного нрава.

В то же время, по мере нашего воцерковления, мы вдруг обнаруживаем свой нрав, который доселе считали хорошим, а теперь совсем не соответствующим нормам церковной жизни. Степень некоторой лжи, которую мы прежде использовали в наших отношениях с ближними, или с начальством, или в государственных учреждениях, воспринималась вполне нормально и имела свое оправдание. И вдруг для нас открывается, что это тоже грех! Та мера некоторого обмана, лукавства отношений с ближними ради какой-либо корысти, которую мы раньше воспринимали как некую предприимчивость, способность устроить свою жизнь или жизнь своих ближних в этом мире и считали это вполне нормальным, сегодня уже воспринимается как грех. Мы понимаем: так жить дальше нельзя. Есть еще много-много другого, в чем сейчас каждый приносит свое покаяние и это исповедует как грех. Так, человек постепенно, вступая в церковную жизнь, начинает исполняться душевного сокрушения.

Вспоминаются слова преподобного Серафима Саровского, который заповедовал своим духовным детям: "Стяжите дух мирен". Это значит, что мы должны исполняться Духа Божьего, чувствовать прикосновение благодати Господней к себе, ею животвориться, ею вершиться в своей жизни, в чувствах, мыслях и поступках.

Что нужно иметь, чтобы стяжать дух мирен? Преподобный авва Дорофей говорил, что Дух Божий стяжается только добродетелями. Это означает то расположение сердца, то движение воли и то настроение нашего ума, которое угодно Богу, оно и привлекает к себе благодать Божию. И ничем другим благодать Божию, кроме как правильным, Богоустановленным расположением сердца, воли и нашего ума, нельзя к себе привлечь. Такое расположение сердца и является добродетелью. И лишь добродетелями можно стяжать в себе дух мирен, Дух Божий. Без добродетелей спастись нельзя.

Что же есть добродетели? Добродетели есть нрав Господень. Господь явил нам всю полноту добродетелей в земном Своем жительстве. Затем даровал нам бесчисленное множество разнообразия и тонких проявлений добродетелей в Своих угодниках. А превыше всего — в Самой Матери Божией. Почему же в них мы открываем для себя эту бесконечную доброту добродетелей Господних, эту удивительную тонкость и разнообразие нрава Христова? А потому, что угодник Божий есть тот, кто в Таинствах покаяния, очищаясь от греха, дальше идет к Таинству Причастия, сочетается с Богом в Таинстве Тела и Крови Его и усваивается Христу, вмещая в себя Самого Господа. Господь в Таинстве Причастия совершает с ним ту полноту Своих Божественных дарований, а значит, Своих добродетелей, каковую Сам в Себе несет.

Читая Евангелие, мы открываем для себя всегда вновь и вновь доселе незнаемый удивительный образ Господень и в образе Христа знакомимся со всеми человеческими добродетелями, которые затем расцветают яркими красками в цветах Христовых, коими является множество угодников Божиих. Мы обнаруживаем, что множество добродетелей удивительны в своем проявлении и совершенно непохожи, совершенно отличны для каждого святого. Например, все святые имели одну и ту же добродетель — смирение. Но в каждом она по-разному совершалась. То же самое можно говорить об иных добродетелях — любви, простоте, рассудительности... У иных возникнет вопрос: почему так? С одной стороны, это объясняется личными особенностями характера самого угодника, особенностями, которые благословлены ему Богом от его рождения. А с другой — это то присутствие Божие в нем, чрез которое Господь столь разнообразно, неповторимо являет Самого Себя, Свой нрав, Свою бесконечность и неповторимость добродетельных дарований. Вчитываясь в жития святых или же в труды Святых отцов, в которых описаны те или иные добродетели, мы видим дивные образцы и примеры добродетельного жительства, отношения к Богу, к ближним, самому себе и окружающим вещам.

Чтобы спастись, необходимо два условия — это стяжать Дух Божий и обрестись в добродетелях, которыми и стяжается Дух Божий. А как это возможно? Это возможно только в Церкви, потому что, чтобы обрестись в добродетелях, необходимо при содействии благодати Божией увидеть, распознать те душевные качества, которые в человеке уже естественно присутствуют, заложены в душу Богом при рождении.

Если святые имели эти богодарованные душевные качества, значит, и каждый человек имеет их, ибо каждый человек сотворен по любви Божией как самобытное, непохожее на другого существо. Господь настолько любит каждого, что всякого сотворил особенным образом. Ни один человек, который рождался когда-либо на земле, не похож на другого, в чем-либо он все равно отличен. И это-то личное дарование, которое несет каждый человек в себе, дарование начал добродетелей и должно быть восстановлено, возрождено в человеке его жизнью в Церкви.

По причине того, что мы постоянно согрешаем и грехами искажаем, извращаем добродетельный характер своей жизни, дыхание образа Божия, дыхание Божественного нрава у нас сильно искажено. И только в Церкви, с помощью Таинств, возможно будет очиститься от того искажения, от греховного груза, который человек в себе имеет. И поэтому, вступая в церковную жизнь, человек проходит обычно следующие этапы.

На первом этапе он входит в церковную жизнь как человек грешный, но совершенно не осознающий своих грехов, и первые годы своего церковного жительства открывает для себя свою греховность. Для него оказывается полным откровением обнаруживать в себе множество грехов, перечисленных в книжках, приготавливающих нас к исповеди. В этот период некоторые люди настолько увлекаются раскапыванием своих грехов, что ценят лишь те книжки, в которых перечисляется как можно больше грехов. Некоторые авторы настолько оказались "отзывчивы" на эту человеческую потребность, что составили списки, в которых перечисляют по полторы тысячи видов согрешений. Погрузившись в такую книжку, некоторые приходят в полное отчаяние, а иные полагают, что от грехов избавиться вообще нельзя и оставляют всякую исповедь... Мы наблюдаем пагубное влияние таких горе-книжек. Христианину вполне достаточно одной книги, которая приготавливает к исповеди и перечисляет основные восемь страстей и наиболее распространенные греховные поступки. А все остальное Господь Сам откроет в ходе движения к более глубокому покаянию.

В первые пять лет человек, открывая в себе грехи, в действительности встречается лишь с частью своего греховного нрава. Причем некоторые свойства, которые он раньше воспринимал как нравственные, добрые, вдруг открываются для него как грехи. Происходит некоторое осознание, качественная переоценка своего нрава. Но все-таки самих глубин нрава человек еще не касается. И первые пять лет такого воодушевленного жительства в Церкви он с некоторою ревностью исповедуется, составляет даже целые "простыни" перечисления своих грехов. Однако ближние его серьезной перемены в нем не замечают. Внешний порядок жизни в нем явно переменился... А нрав? Сознание грехов, конечно, открылось, он во многом теперь признает себя грешным. Более того, он даже ближним своим начинает признаваться, просит прощения... Но нрав человека при этом не меняется. Порядок его жизни действительно изменился — он раньше не ходил в церковь, сидел перед телевизором, или же ходил в парк отдыха, или занимался своими делами. Теперь он ходит в церковь, читает молитвы, постится, читает много церковных книг. Но нрав на первом этапе не претерпевает изменения. Меняется лишь внутреннее осознание себя. Иногда по отношению к ближним человек становится даже более нетерпим, чем прежде, даже ожесточается.

Отсюда человеку очень важно, находясь на первом воодушевленном периоде, исполнять труды по изменению своего нрава, услышать, что Церковь для того подает ему руку, чтобы он из своего личного сегодняшнего нрава начал двигаться в нрав Божий, а значит, в нрав Христов. Ради этого читается Евангелие, труды Святых отцов, ради этого подаются ему правила церковной жизни. И если он начнет трудиться над изменением своего нрава не только сознанием своих грехов, не просто изменением внешнего порядка своей жизни, а изменением характера, то этот труд, проделанный на этапе воодушевления, будет основанием для сохранения его полнокровной церковной жизни в следующий период перехода от оглашения к воцерковлению.

Мы говорили, что в этот период призывающая благодать уступает место самому человеку, а содействующая еще не подступила — Господь ожидает от человека его собственных трудов. Поэтому труды человеческие должны быть начаты еще тогда, когда воодушевление животворит человека, когда он дыханием призывающей благодати Божией с легкостью молится, с легкостью идет на службу, постится, читает книги Святых отцов. Эту-то легкость ему обязательно надо повернуть в очень важные действия своей жизни — начальную перемену своего нрава. Не трудно идти исповедоваться, легко идти признаваться во грехах, выписывать десятки грехов за собою, но этого недостаточно. Важно научиться действительно изменяться в характере своих поступков, в характере своего поведения, своего отношения к ближним, к Богу, к себе. В этом и заключается истинное покаяние.

Эту-то перемену своего отношения к ближним, а значит, перемену своего нрава, часто, к сожалению, опускают. Воодушевленные, восторженные люди не подозревают, что с переменой одних только эмоций нрав никак не меняется. Тот, который был самодостаточен, обретясь в Церкви Православной, таковым же самодостаточным и остается. С этой самодостаточностью он обрушивается теперь на других, с огромной силой энергии, воодушевления (но все в том же своем нраве), пытается, например, воцерковить своих ближних. Сколько горя, беды причинено при таковом действии на первых этапах нашего воцерковления, потому что не меняется собственный нрав! Человек при этом никакого труда относительно себя не полагает, большинство, к сожалению, даже не подозревает о таковой необходимости. Если же человек этот труд совершает, будучи воодушевленным, то при переходе на следующий период своей церковной жизни именно этот труд становится для него спасительным.

Святые отцы постоянно говорили: "Понуждай себя". Мы обычно понимаем, что эти слова обращены к молитве, но очень часто забываем, что эти слова обращены и к нашему нраву. Мы слышим проповеди священников, которые говорят о необходимости изменения своего нрава, слышим Евангелие, но, к сожалению, глухо наше сознание, не потрудившееся на этом поприще.

Если посмотреть годовой цикл, круг Евангельских чтений, то можно увидеть, что две трети Евангельского содержания, которое читается во время Богослужения, открывают нрав Христов и назидают человека на его обретение. Оказывается, что труд над собственным нравом является самым емким моментом в духовной жизни человека и человек часто оставляет это вне внимания. Это и послужило причиной множества уклонений от Православия, постоянных немирных и не болезнующих друг о друге разногласий и внутри Православия, постоянных по нраву уклонений человека от Церкви, от ее характера жизни. Потому что не хочет человек отложиться от самоугодия и своенравия, не хочется трудиться над нравом, трудно это делать. Человек любыми путями пытается убежать от этого труда, стараясь сохранить себя в Церкви различными самооправданиями и утешениями. Святитель Феофан Затворник говорил об одном из покровов сердца, наиболее стойком и очень глубоком и часто не сознаваемом человеком — это покров беспечности, который удерживает человека вдали от всякого труда над собой.

Человек находит массу оправданий, лишь бы не трудиться над нравом. И вдруг однажды он изумленно застывает над Евангельскими словами: "Когда хозяин дома затворит двери, тогда вы, стоя вне, станете стучать в двери и говорить: Господи, Господи! Отвори нам; но Он скажет им в ответ: не знаю вас, откуда вы" (Лк. 13,25). Человек задумывается, не может уразуметь эти слова... Ведь он тоже постоянно повторяет: "Господи, Господи!" — в утренних и вечерних молитвах, канонах, молится на службах. Он и Иисусовой молитвой занялся, четки приобрел. Теперь он так много раз призывает Господа, что и не счесть... Как же понять, что значит "не знаю вас"? Оказывается, Господь имел в виду, что не знает человека, не потрудившегося над своим нравом. Много труда ушло на молитву, порой по десять часов кряду, столько раз было сказано: "Господи!", а что изменилось в нраве? Стяжал ли человек дух мирен, радеет ли о том, узнает ли в себе факт содействия Духа Божия? Не подобен ли он тем членам общины, которым Апостол Павел говорил о Духе Божием, а они ему отвечали, что не знают, есть ли Дух Божий... Они не знали в своей жизни факта содействия Духа Божия. Вот как надо понимать Евангельские слова: можно много молиться, но если в нраве не изменишься, в добродетелях не обретешься, то не сможешь стяжать Духа Божьего. И если однажды человек серьезно задумается над этими слова Евангелия, переживет потрясение, тогда всерьез начнет трудиться над своим нравом.